Хрустальная ловушка - Страница 78

Вот и все.

Шмаринов откинул одеяло, под которым были спрятаны крохотные, хорошенькие, ухоженные, почти японские ноги жены. Он склонился над ними и осторожно поцеловал каждый наманикюренный пальчик. На секунду Ольге показалось, что она присутствует при какой-то непристойной сцене, что-то вроде образцово-показательного видеотраха проституток с догами-далматинами. Даже Марк почувствовал неловкость.

— Пойдем, — шепнул он Ольге. — Ты же видишь, им нужно побыть вдвоем.

— Сейчас, — сказала Ольга, но не двинулась с места.

Еще никогда отец не казался ей таким жалким. Огромная, всепоглощающая любовь страшно старила его — только теперь Ольга поняла это. Она старила его, хотя никому даже в голову не приходило назвать его стариком. Шмаринову было за пятьдесят, но он находился в отличной физической форме: никаких сомнительных жировых отложений на боках, никаких предательских пигментных пятен, никаких ороговевших ногтей.

Отец никогда не придавал особого значения внешнему виду — с Мананой на это не было ни времени, ни сил. Но, женившись на Инке, он стал самым настоящим франтом — только лучшие костюмы, лучшие рубашки, лучшая парфюмерия. Даже белье (особенно белье!) он заказывал для себя в Англии: как же, как же, молодая жена — нужно соответствовать.

Но обостренный ревностью взгляд Ольги видел совсем другое: страсть к Инке высасывает из него все соки, он беззащитен перед ней и даже и не думает защищаться.

«Интересно, на сколько тебя хватит, папа?» Ольга впервые подумала об этом и сама ужаснулась своим мыслям.

— Завтра утром мы улетим отсюда, — бессвязно шептал отец Инке. — Мотя быстро поставит тебя на ноги. Я тебе обещаю.

— Я знаю… Ты ведь меня не оставишь?

— Как ты можешь говорить такое? — Полину Шмаринова прошла судорога.

— А если я не встану?

— Не смей даже думать об этом! — Он закрыл ей рот ладонью.

— Как ты сюда добрался?

— С оказией, девочка.

— Но там же страшная метель…

— Разве? Я даже не заметил.

— Не заметил?

— Ну, конечно, я все время думал о тебе…

— Пойдем, — Марк снова потянул Ольгу за рукав.

И в этот момент в дверь постучали. Это был довольно развязный стук: «Пам-пам-па-па-пам». Когда Марк открыл, на пороге вырисовался бритый череп Артема Львовича.

— Это я, — сказал Артем Львович игривым тоном. — Пришел проведать больную. Как она себя чувствует?

— Удовлетворительно, — взял на себя смелость постановки диагноза Марк.

— Отлично. А это кто? — Артем Львович только теперь заметил присутствие еще одного — незнакомого ему — человека.

— Вы, как я понимаю, местный врач? — обратился к нему Шмаринов.

— Правильно понимаете. А вы, судя по всему, обеспокоенный папаша?

— Можно и так сказать. — Ни один мускул не дрогнул на лице Игоря Анатольевича.

— Это мой муж! — с вызовом ответила за Шмаринова Инка.

Артем Львович иронически присвистнул: надо же, у такого нежного лотоса — и такой потрепанный кактус.

— Ну, муж так муж. Я, собственно, пришел сделать укол.

— Делайте, — бросил Игорь Анатольевич.

Пока Артем Львович возился с уколом, Шмаринов хмуро наблюдал за ним.

— Ну все, подойду завтра утром, — сообщил врач.

— Выйдемте, доктор. — И, не дожидаясь ответа, Игорь Анатольевич увлек молодого наглеца за дверь.

— Сейчас он набьет ему морду, — констатировал Марк, неплохо разбирающийся в брачных играх самцов.

— Скажи ему, что не нужно этого делать, — тем не менее в голосе Инки прозвучали нотки удовлетворения: она обожала рыцарские турниры.

— Скажи сама.

В состоянии легкого стресса отец способен на все, а уж приструнить зарвавшегося молодчика — тем более. Чтобы не допустить кровавой развязки, Ольга последовала за отцом и Артемом Львовичем.

Но поначалу ее опасения не оправдались.

Мужчины довольно мирно беседовали, стоя у окна.

— Что скажете, доктор? Что-нибудь серьезное?

— Никаких переломов я не нахожу.

— Это точно?

— Возможны трещины, возможны смещения дисков в позвоночнике. Но это может показать только рентген. К сожалению, необходимым оборудованием я в настоящее время не располагаю. Я уже объяснял.., вашим родственникам — почему. Нужно всестороннее полноценное обследование. Причем в стационаре.

— Почему она не может встать? Почему она ничего не чувствует?! — В голосе отца — всегда сдержанном — прозвучало скрытое отчаяние.

— Возможно, это посттравматический шок… В данных условиях я не могу ответить на ваш вопрос более конкретно.

— Как это понимать?

— Я же сказал… У меня нет необходимого оборудования…

— Так… — Отец сжал кулак и тотчас же разжал его. — Так какого же рожна ты здесь сидишь?

— Не нужно было с минимумом подготовки толочься на трассе повышенной сложности, — не сдержался врач. — И все было бы нормально.

— Не твое собачье дело, что нужно делать моей жене, а что нет. Значит, так: твою псевдомедицинскую богадельню прикроют, уж я об этом позабочусь. С тобой тоже разберутся, так что готовься. С сегодняшнего дня вершиной твоей карьеры будет ветеринарная станция. Это в лучшем случае.

— Только не надо мне угрожать, — поморщился Артем Львович.

— Я тебе не угрожаю, щенок!

Вот тут-то темперамент отца и проявился в полную силу.

Он ухватил врача за ворот и легко оторвал от пола. Пижонские «Nagelschuhe» врача заскребли носками хорошо начищенный паркет, а пижонские очки съехали на нос.

— Я тебе не угрожаю, — еще раз повторил отец, — но если ты еще раз позволишь себе отвлечься от профессиональных обязанностей… Если ты еще раз позволишь себе смотреть на мою жену таким сальным взглядом, я тебя раздавлю. Ты понял меня?